Замечательное время – середина 90-х годов в Нью-Йорке! Классы во всех университетах, школах и курсах заполнены бывшими советскими иммигрантами. Врачи, педагоги, инженеры – люди великолепно образованные, личности интереснейшие. И ВСЕ хотят и умеют учиться. Какое раздолье и удовольствие для нас – учителей английского!

Я работаю в Глобе – так ласково называли Globe Institute of Technology. Наслаждаюсь каждой минутой там: прекрасные коллеги, классные студенты. И вот однажды…

Однажды Татьяна, директор департамента по приёму студентов, открывает дверь в мой класс и вбрасывает (это не случайное слово) внутрь мужичка. Затем дверь захлопывается, и я слышу звук закрывающегося замка. Мужичок бросается к двери – но тщетно: она закрыта. Мой новый студент обречённо садится на один из свободных стульев. Класс молча за всем этим действом наблюдает.

Так началась наша незабываемая эпопея под названием “Шариков”.

Новобранец был тощенький, небольшого росточка. Казалось, ничего приметного, что могло запомниться. Однако по классу сразу прошёлся шелест звуков: “Шариков”, “Шариков”. Потом мы узнали, что нашего новобранца звали Сергей К. И ещё узнали, что он очень не хотел идти на курс английского. Таня долго уговаривала его, а потом просто вбросила в мой класс в надежде, что у Милы ему не может не понравиться. Так и случилось. Под конец урока он подошёл ко мне и произнёс: “Вы смешная – я, так и быть, остаюсь.”

А я смотрела на своего новичка – и поняла что Михаил Александрович Булгаков откуда-то с небес передавал нам привет. Малюсенькие острые глазки смотрели на меня из-под густых бровей. Лоб был узкий, и пегие волосёнки росли почти прямо из его середины. Весь мужичок был в постоянном движении, будто искал, как поудобнее устроить свое тело.

Какое счастье, что моя группа была умная, интеллигентная и очень доброжелательная! Позднее они все подружились с Шариковым. Он оказался милейшей и добрейшей личностью. Но истории о нём и с ним до сих пор являются легендой Глоба тех времён.

Идёт лекция по программированию. Железная леди Генриета Львовна царствует на трибуне. Тишина такая, что можно услышать “как муха чешется за ухом” (когда-то услышала эту фразу). И среди этой невероятной тишины переодически раздаётся стон: “Б-р-р… Ничего не понимаю!!!” Это стрaдает  Шариков. Наконец Арина – умница, красавица и негласный лидер группы – не выдерживает: “Шариков, не понимай МОЛЧА!”

Урок английского. Читаем какую-то историю. Натыкаемся на слово circumcision – обрезание. Студенты вспоминают, что этот обычай есть не только у евреев, но и у мусульман. Начинается дискуссия по поводу того, есть ли разница в традицях двух народов. Никто не знает. Дискуссия утихает, продолжаем читать рассказ. Вдруг в тишине раздаётся голос Шарикова: “Я знаю – у мусульман отрезают больше!” Читателю не надо объяснять, что после этой реплики вести урок уже невозможно: весь класс корчится и стонет от смеха.

Умица и красавица  Арина читает Шарикову очередную лекцию о вреде курения (он дымил как паровоз).

– Шариков, кроме того, что ты гробишь здоровье, так ты ещё тратишь уйму денег, которые уходят в дым. А деньги эти ты мог бы потратить на лучший парфюм –  и тогда все девушки были бы твои.

– И ты, Ариночка?

– Как знать…

Шариков счастливо улыбается, вероятно, представляя романтическое свидания при свечах… Потом добавляяет:

– Ариночка, давно хотел у тебя спросить. Ты всё время называешь меня чьим-то чужим именем. Это твоя первая любовь?

“Ревизор”. Немая сцена. Гоголь и Булгаков с улыбкой подмигивают друг другу.